Степан Шкура и Мария Арапова
Моим прадедушке и прабабушке было по двенадцать лет, когда началась Великая Отечественная война и закончилось их детство. Судьба развела их, уроженцев станицы Абхазской, за несколько лет до войны.
Мой прадедушка, Шкура Степан Фёдорович, родился 1 января 1929 года и был самым младшим, двенадцатым, ребёнком в семье. Старшие дети уже выросли и жили самостоятельной жизнью. За несколько лет до войны в гости к родителям приехал старший брат моего прадедушки — Иван. Он давно служил в рядах Красной армии и был прикомандирован к военной части города Тирасполя. Бравому офицеру очень понравился смышлёный младший брат, и Иван предложил родителям забрать его с собой, чтобы устроить в школу при военной части.
В мае 1941 года мой прадедушка с отличием окончил шестой класс Тираспольской средней школы. Он свободно общался на трёх языках: русском, украинском, молдавском, учил немецкий. А завтра — завтра была война!
На рассвете 22 июня немецкая и румынская авиация нанесли удары по Тирасполю. Была объявлена всеобщая мобилизация, и Иван, попрощавшись с женой и братом, отправился со своей военной частью на фронт. Тогда они виделись в последний раз. Уходя, Иван сказал: «Я офицер. Я знаю, что меня ждёт в плену. Поэтому, если я буду в сознании, в плен я не сдамся».
Шкура Иван Фёдорович, офицер Красной армии, пропал без вести.
Чтобы не осложнять проведение мобилизации и военные перевозки, самочинная эвакуация населения была запрещена. В июне 1941 года мой прадедушка Степан оказался вдалеке от родного дома и родителей. Запоздалое решение об эвакуации населения было принято лишь 1 июля 1941 года. Поезда были переполнены, и мой прадедушка Степан стал пешком и на повозках пробираться к дому.
Дорога домой оказалась невероятно долгой и трудной для двенадцатилетнего мальчика. Страх, голод, холод преследовали моего прадедушку на его пути. Ему приходилось наниматься на работу к местным жителям, чтобы заработать на еду и дорогу.
Не раз мой прадедушка оказывался на грани жизни и смерти. Однажды немцы спустили овчарок, которые настигли его и терзали, вырывая куски мяса со спины и ног, пока фашистам не наскучило веселье. Прадедушку бросили умирать. Его нашла в поле и выходила местная жительница.
В августе 1942 года немецкие войска заняли большую часть Кубани и Северного Кавказа. Не стала исключением и родная станица Абхазская. Все мужчины ушли на фронт ещё год назад. В станице остались лишь женщины, дети да старики. Но все, кто были, работали в полях и на фермах, зная, как важна была поставка продовольствия для фронта.
Так и моя прабабушка, Арапова Мария Артёмовна, родившаяся 15 июня 1929 года, работала на ферме вместе с другими детьми. У них больше не было времени на игры и даже на учёбу.
Дом моей прабабушки стоял на возвышенности у леса, в станице этот район называли Форштадтом. Для связного с партизанскими разведывательными отрядами это была самая удобная точка. И моя прабабушка Маша в свои тринадцать лет вместе с мамой Анастасией Степановной стали связными в разведотряде.
Страшно ли им было тогда? Да, страшно! И страшно, и больно, и холодно, и голодно! Прабабушка всегда со слезами вспоминала те страшные годы. Когда в станицу пришли немецкие и румынские войска, для людей начался настоящий ад. Особенно зверствовали румынские солдаты. При любом сопротивлении люди немедленно расстреливались. Однажды, возвращаясь из разведотряда, Маша увидела их старенького дедушку-соседа. Он был повешен на дереве, а на груди была прибита табличка «Партизан».
Все дома в станице были опустошены и разорены. Из домов выносили всё: одежду, вещи, мебель, иконы. Еду забирали всю до последней крошки. Прабабушка вспоминала, как они сварили чугунок картошки, но в избу ворвались немецкие солдаты, обыскали пустой дом и забрали у них этот последний чугунок с картошкой. От голода тряслись руки и совсем не было сил. В ту осень и зиму их спас лес и мудрая бабушка Маши — вдова атамана Анисья Мартынова. Она взяла мою прабабушку, и они вдвоём разровняли весь огород, где был посажен картофель так, как будто его уже выбрали. И потом ночами они понемногу копали мёрзлый картофель и запекали его в золе печки. А ещё были лесные коренья, из которых пекли лепешки, дикие груши и яблоки. Но они были живы!
К обороне противник перешёл в конце ноября. С 31 декабря 1942 года по 9 октября 1943 года советские войска, начав контрнаступление, заставили фашистов отступить и отвоевали захваченные врагом территории.
В конце января 1943 года была освобождена и станица Абхазская. Ребята из разведотряда, которым помогали мои прабабушка Маша и её мама, ушли на фронт. Уходя, они обещали обязательно вернуться. Не вернулся никто. Все они погибли на подходе к Берлину. Не вернулся с войны и папа Маши, Арапов Артём Никитович. Без вести пропал её дядя, Мартынов Никифор Степанович.
А станица продолжала жить надеждой и верой в Победу. В декабре 1943 года вернулся домой мой прадедушка Степан. Его родители были безмерно счастливы снова увидеть своего младшего сына. Так сложилось, что родились мои прадедушка и прабабушка в одной станице, а встретились уже подростками, познавшими все ужасы войны.
Но возвращение к мирной жизни было тяжёлым и трудным. Рабочих рук было мало, поднимать станицу было некому. Оставшиеся люди вынуждены были покинуть родной уголок. Переселялись станичники в основном в соседние поселения: станицу Имеретинскую и посёлок Кутаис, куда переехали и мои прадедушка и прабабушка.
Прадедушка окончил водительские курсы и устроился работать шофёром в нефтеразведку. Прабабушка освоила много рабочих специальностей и везде была рядом со своим мужем. Они вырастили и воспитали троих детей и троих внуков.
Степан и Марийка были невероятно сильными и талантливыми людьми. И как могла бы сложиться их жизнь, если бы не война? Вероятно, мой прадедушка стал бы профессиональным военным, как его брат Иван. А моя прабабушка стала бы врачом или актрисой. Если бы не война… Жестокая, бессмысленная, беспощадная война, перевернувшая и перечеркнувшая жизни миллионов людей. Шрамы от этой войны на теле и в душе Степан и Марийка пронесли через всю свою жизнь.
Текст, фото: правнук
Мой прадедушка, Шкура Степан Фёдорович, родился 1 января 1929 года и был самым младшим, двенадцатым, ребёнком в семье. Старшие дети уже выросли и жили самостоятельной жизнью. За несколько лет до войны в гости к родителям приехал старший брат моего прадедушки — Иван. Он давно служил в рядах Красной армии и был прикомандирован к военной части города Тирасполя. Бравому офицеру очень понравился смышлёный младший брат, и Иван предложил родителям забрать его с собой, чтобы устроить в школу при военной части.
В мае 1941 года мой прадедушка с отличием окончил шестой класс Тираспольской средней школы. Он свободно общался на трёх языках: русском, украинском, молдавском, учил немецкий. А завтра — завтра была война!
На рассвете 22 июня немецкая и румынская авиация нанесли удары по Тирасполю. Была объявлена всеобщая мобилизация, и Иван, попрощавшись с женой и братом, отправился со своей военной частью на фронт. Тогда они виделись в последний раз. Уходя, Иван сказал: «Я офицер. Я знаю, что меня ждёт в плену. Поэтому, если я буду в сознании, в плен я не сдамся».
Шкура Иван Фёдорович, офицер Красной армии, пропал без вести.
Чтобы не осложнять проведение мобилизации и военные перевозки, самочинная эвакуация населения была запрещена. В июне 1941 года мой прадедушка Степан оказался вдалеке от родного дома и родителей. Запоздалое решение об эвакуации населения было принято лишь 1 июля 1941 года. Поезда были переполнены, и мой прадедушка Степан стал пешком и на повозках пробираться к дому.
Дорога домой оказалась невероятно долгой и трудной для двенадцатилетнего мальчика. Страх, голод, холод преследовали моего прадедушку на его пути. Ему приходилось наниматься на работу к местным жителям, чтобы заработать на еду и дорогу.
Не раз мой прадедушка оказывался на грани жизни и смерти. Однажды немцы спустили овчарок, которые настигли его и терзали, вырывая куски мяса со спины и ног, пока фашистам не наскучило веселье. Прадедушку бросили умирать. Его нашла в поле и выходила местная жительница.
В августе 1942 года немецкие войска заняли большую часть Кубани и Северного Кавказа. Не стала исключением и родная станица Абхазская. Все мужчины ушли на фронт ещё год назад. В станице остались лишь женщины, дети да старики. Но все, кто были, работали в полях и на фермах, зная, как важна была поставка продовольствия для фронта.
Так и моя прабабушка, Арапова Мария Артёмовна, родившаяся 15 июня 1929 года, работала на ферме вместе с другими детьми. У них больше не было времени на игры и даже на учёбу.
Дом моей прабабушки стоял на возвышенности у леса, в станице этот район называли Форштадтом. Для связного с партизанскими разведывательными отрядами это была самая удобная точка. И моя прабабушка Маша в свои тринадцать лет вместе с мамой Анастасией Степановной стали связными в разведотряде.
Страшно ли им было тогда? Да, страшно! И страшно, и больно, и холодно, и голодно! Прабабушка всегда со слезами вспоминала те страшные годы. Когда в станицу пришли немецкие и румынские войска, для людей начался настоящий ад. Особенно зверствовали румынские солдаты. При любом сопротивлении люди немедленно расстреливались. Однажды, возвращаясь из разведотряда, Маша увидела их старенького дедушку-соседа. Он был повешен на дереве, а на груди была прибита табличка «Партизан».
Все дома в станице были опустошены и разорены. Из домов выносили всё: одежду, вещи, мебель, иконы. Еду забирали всю до последней крошки. Прабабушка вспоминала, как они сварили чугунок картошки, но в избу ворвались немецкие солдаты, обыскали пустой дом и забрали у них этот последний чугунок с картошкой. От голода тряслись руки и совсем не было сил. В ту осень и зиму их спас лес и мудрая бабушка Маши — вдова атамана Анисья Мартынова. Она взяла мою прабабушку, и они вдвоём разровняли весь огород, где был посажен картофель так, как будто его уже выбрали. И потом ночами они понемногу копали мёрзлый картофель и запекали его в золе печки. А ещё были лесные коренья, из которых пекли лепешки, дикие груши и яблоки. Но они были живы!
К обороне противник перешёл в конце ноября. С 31 декабря 1942 года по 9 октября 1943 года советские войска, начав контрнаступление, заставили фашистов отступить и отвоевали захваченные врагом территории.
В конце января 1943 года была освобождена и станица Абхазская. Ребята из разведотряда, которым помогали мои прабабушка Маша и её мама, ушли на фронт. Уходя, они обещали обязательно вернуться. Не вернулся никто. Все они погибли на подходе к Берлину. Не вернулся с войны и папа Маши, Арапов Артём Никитович. Без вести пропал её дядя, Мартынов Никифор Степанович.
А станица продолжала жить надеждой и верой в Победу. В декабре 1943 года вернулся домой мой прадедушка Степан. Его родители были безмерно счастливы снова увидеть своего младшего сына. Так сложилось, что родились мои прадедушка и прабабушка в одной станице, а встретились уже подростками, познавшими все ужасы войны.
Но возвращение к мирной жизни было тяжёлым и трудным. Рабочих рук было мало, поднимать станицу было некому. Оставшиеся люди вынуждены были покинуть родной уголок. Переселялись станичники в основном в соседние поселения: станицу Имеретинскую и посёлок Кутаис, куда переехали и мои прадедушка и прабабушка.
Прадедушка окончил водительские курсы и устроился работать шофёром в нефтеразведку. Прабабушка освоила много рабочих специальностей и везде была рядом со своим мужем. Они вырастили и воспитали троих детей и троих внуков.
Степан и Марийка были невероятно сильными и талантливыми людьми. И как могла бы сложиться их жизнь, если бы не война? Вероятно, мой прадедушка стал бы профессиональным военным, как его брат Иван. А моя прабабушка стала бы врачом или актрисой. Если бы не война… Жестокая, бессмысленная, беспощадная война, перевернувшая и перечеркнувшая жизни миллионов людей. Шрамы от этой войны на теле и в душе Степан и Марийка пронесли через всю свою жизнь.
Текст, фото: правнук