Фаткуллин Садык
Дедушку звали Фаткуллин Садык Сальманович, а прадеда — Фаткуллин Сальман Зарифович. Прадед был 1897 года рождения, он попал в артиллерийские войска, в 1943 году его не стало. А дедушку призвали позже, он попал во 2-й Прибалтийский фронт, в пехотные войска. Дедушка переживает, что так и не побывал на могиле отца.
О войне дедушка говорит немного. В Белоруссии шли по болотистой местности. В окопах приходилось стоять почти по пояс в воде по много часов кряду. При передвижении стоило остановиться на пару минут, и ноги (не говоря уж о технике) вязли в проваливающемся дёрне.
Денег платили 12 рублей в месяц. Один раз появились доброхоты, которые пообещали взять деньги, накопленные солдатами, и передать их родным. Простые деревенские парни, конечно, не думали о мошенничестве. Они думали о голодающих родителях, которым деньги нужны больше: здесь-то солдат хотя бы кормят. Так большая часть заработанных дедом денег и канула в Лету. Но мать не сильно расстроилась: сын вернулся живой, и это самое главное.
Проходя через литовский город Шауляй, дедушка впервые увидел костёл. Они с друзьями зашли и не удержались от искушения попробовать подавить на клавиши органа. Звук был необычайно красивый, но вскоре орган перестал играть. Оказывается, следовало вовремя подкачивать мехи: всё-таки духовой инструмент.
К сожалению или к счастью, пойти в Берлин дедушке не пришлось. Его прямо с фронта забрали в Рязанское училище, так как война войной, а офицерский состав готовить было надо. Поступили 2000 человек, но многие отсеивались, так что закончили лишь 197. Уже после Рязани дед отправился в Берлин, где проходил стажировку в городке Бад-Фрайенвальде.
В 1952 году дедушка вернулся домой и женился. Свадьба была веселая, гуляли на природе, барышни отплясывали татарскую фарандолу. И здесь начинается история нашей семьи: дедушки с бабушкой, их двух дочерей, одна из которых — моя мать. Это уже совсем другая история, в которой война уступила место любви. Надеюсь, когда-нибудь так будет везде.
Фото, текст: Гузель Гарипова, Уфа
О войне дедушка говорит немного. В Белоруссии шли по болотистой местности. В окопах приходилось стоять почти по пояс в воде по много часов кряду. При передвижении стоило остановиться на пару минут, и ноги (не говоря уж о технике) вязли в проваливающемся дёрне.
Денег платили 12 рублей в месяц. Один раз появились доброхоты, которые пообещали взять деньги, накопленные солдатами, и передать их родным. Простые деревенские парни, конечно, не думали о мошенничестве. Они думали о голодающих родителях, которым деньги нужны больше: здесь-то солдат хотя бы кормят. Так большая часть заработанных дедом денег и канула в Лету. Но мать не сильно расстроилась: сын вернулся живой, и это самое главное.
Проходя через литовский город Шауляй, дедушка впервые увидел костёл. Они с друзьями зашли и не удержались от искушения попробовать подавить на клавиши органа. Звук был необычайно красивый, но вскоре орган перестал играть. Оказывается, следовало вовремя подкачивать мехи: всё-таки духовой инструмент.
К сожалению или к счастью, пойти в Берлин дедушке не пришлось. Его прямо с фронта забрали в Рязанское училище, так как война войной, а офицерский состав готовить было надо. Поступили 2000 человек, но многие отсеивались, так что закончили лишь 197. Уже после Рязани дед отправился в Берлин, где проходил стажировку в городке Бад-Фрайенвальде.
В 1952 году дедушка вернулся домой и женился. Свадьба была веселая, гуляли на природе, барышни отплясывали татарскую фарандолу. И здесь начинается история нашей семьи: дедушки с бабушкой, их двух дочерей, одна из которых — моя мать. Это уже совсем другая история, в которой война уступила место любви. Надеюсь, когда-нибудь так будет везде.
Фото, текст: Гузель Гарипова, Уфа